Почему российская власть препятствует расследованию убийства
Прошел год после того страшного дня. Я помню, какой ужас меня охватил, когда на экране компьютера выскочила эта новость. Верить в нее не хотелось долго…
Убийство Бориса стало точкой невозврата для путинской России – в тот день, когда убили самого яркого и бескомпромиссного критика существующего в России политического режима, начался его «период полураспада». Он уже никогда не будет столь же монолитным, как до 27-го февраля 2015-го. Никогда не сможет сказать, что его руки не запачканы кровью. Запачканы, увы…
Мы уже почти год знаем, кто убил Бориса.
Кто следил за ним, и кто нажал курок того пистолета. Следователи сработали быстро и добросовестно и уже через три дня смогли предъявить необходимые доказательства. Но раскрытие убийства как преступления требует установления заказчика и организаторов. И на этой стадии следователи так же быстро начали буксовать. Вернее, им просто перекрыли все возможности для того, чтобы они могли добросовестно довести свое дело до конца. А раз российская власть решила защищать убийств, то можно уверенно утверждать – убийство Бориса ей было выгодно.
Пока в России не найдется свой майор Николай Мельниченко, который в свое время предал гласности аудиозаписи украинских спецслужб, мы никогда достоверно не узнаем, что, в каких словах и кому говорилось в кабинете Владимира Путина ни о взрывах московских домов в 99-м, ни о смерти Литвиненко, ни об аресте Ходорковского или Навального, ни о многих других серых и черных моментах российской истории последних пятнадцати лет. Не узнаем мы до тех пор что, кому и в каких словах говорил Путин (или его помощники, или руководители спецслужб) о Борисе Немцове.
Борис очень давно сформулировал свою позицию о первопричине многих современных российских проблем. О том, что персонально Владимир Путин является главным тормозом движения России в сторону современной цивилизации, цивилизации XXI века. Он не скрывал и не маскировал свою точку зрения и последовательно собирал аргументы в защиту своей точки зрения. Этим он представлял опасность не только для Владимира Путина лично, но и для всего правящего режима.
|