В 2008 году журналист Михаил Бекетов заявил в интервью каналу РЕН-ТВ, что стал объектом политического террора и считает его заказчиком мэра Химок Владимира Стрельченко. В среду 10 ноября 2010 года суд защитил честь и достоинство господина Стрельченко.
Суд готовится защитить честь и достоинство главы Росмолодежи Василия Якеменко, задетые ЖЖ Марата Гельмана и заметкой Юлии Латыниной, заподозривших его в причастности к нападению на Олега Кашина и написавших об этом.
Суд уже защищал честь и достоинство Юрия Лужкова, задетое брошюрой Бориса Немцова и Владимира Милова, а в будущем, возможно, защитит их от портала LifeNews, газеты «Твой день» и радиостанции «Эхо Москвы».
Суд уже защитил от журнала The New Times честь и достоинство депутата Максима Мищенко и, вероятно, защитит от него же честь и достоинство московского ОМОНа.
Россия – это страна, в которой политики, чиновники, милиционеры и судьи, во-первых, честны и, во-вторых, достойны.
Здесь много резонансных дел о защите чести и достоинства и много резонансных публикаций, способных задеть и честь, и достоинство.
Не хватает только резонансных прокурорских, следственных проверок фактов, изложенных в резонансных публикациях, от которых несладко приходится и чести, и достоинству. Потому что, кто знает, может быть, где-то они задеваются и по делу. Может быть, где-то впору как раз говорить о бесчестии и недостойности.
Если журналист пишет, что чиновник Х – вор, то судят журналиста, и копья ломаются вокруг того, утверждал ли он, что Х – вор, или же использовал спасительные «мне кажется», «из этого можно заключить», «создается впечатление», «позволю себе выдвинуть версию», «я считаю», «все это дает мне основания полагать», тем самым превращая утверждение в частное мнение, журналистское предположение и т.д.
Если журналист получает информацию из анонимного источника, то источник необходимо разоблачить, чтобы как можно скорее стало ясно, кто, нет, КТО заинтересован в том, чтобы ущемить честь и достоинство чиновника, политика, милиционера. Вес журналистской публикации держится именно на этой интриге: кому выгодно?
Если журналист говорит, пишет ли просто намекает на то, что чиновник – вор, милиционер – насильник, а футбольный и хоккейный матч – договорной, все внимание сосредотачивается на языке журналиста, а не на излагаемых им фактах.
Массовый читатель осмысляет текущие события, используя категории, схемы, модели и клише, позаимствованные из некогда прочитанного в газете или журнале, из некогда увиденного по телевизору, из некогда услышанного по радио, то есть из некогда сделанного журналистом или группой журналистов. Тем не менее, именно массовый читатель в комментариях к статьям, в сетевых дискуссиях воспроизводят отношение к профессии всех ветвей власти, доводя это отношение до грубых определений: «вторая древнейшая», «журнашлюшки», «писаки».
С таким отношением я встречался и встречаюсь повсеместно.
Те факты, которые обнаруживает журналист, не стоит проверять, потому что он по определению не вызывает доверия. По сути своей.
Он либо субкультурный дурачок, пишущий для издания с аудиторией в три с половиной инвалида, либо, пардон, проститутка.
Он не просто информирует, а принимает деятельное участие в конфликте, расшатывает, раскачивает, очерняет.
Он – орудие в чужих руках.
Он – пиарщик.
Он аморален и честолюбив и поэтому все время преувеличивает и в любой момент готов делать себе рейтинг на крови.
Он – вредитель.
|
2138
6
