Пять лет назад кровь забурлила в предвкушении настоящей борьбы не только в оппозиционных структурах: люди, не имеющие никакого отношения к политике, никогда не состоявшие в партиях или общественных организациях, шли в штабы потенциальных кандидатов и просили включить их в инициативную группу по сбору подписей. Пикеты по сбору подписей стояли на каждом углу, и к ним выстраивались очереди. Ко всем, кроме пикетов за Лукашенко. Двери квартир перед сборщиками подписей открывались легко и быстро.

19 декабря 2010 года стало кошмарной датой новейшей белорусской истории и в то же время днем электоральной победы демократических сил. Самым страшным и самым счастливым днем одновременно. Еще не были даже объявлены официальные итоги, когда в тюрьме оказались все кандидаты в президенты, руководители и сотрудники их штабов, независимые журналисты. Сотни участников демонстрации в Минске были задержаны, избиты, многие — запуганы и завербованы. Так работала гэбэшная машина по приказу Александра Лукашенко, напуганного больше всех: ему впервые показали, что он не победил в первом туре. И он сделал все, чтобы второго тура не было и чтобы белорусы вообще забыли о протестах.

Так в чем же счастье и победа? А в том, что полное озверение режима началось именно в тот вечер, когда стало ясно: Лукашенко проиграл, и нас, нормальных людей, мечтающих жить в свободной европейской Беларуси, — большинство.

В этом году на «выборах» ничего не будет. И не должно быть — так честнее. Причин тому несколько. Но самая главная — это полное совпадение европейского сценария с кагэбэшным. Они — КГБ и Евросоюз, карательный орган диктатуры и самое крупное в мире демократическое объединение, конь и трепетная лань — наконец сблизились, забыли прошлое и захотели одного и того же: чтобы в Беларуси было тихо и мертво, чтоб никаких протестов и перемен, чтобы политзаключенные оставались в тюрьмах, поскольку так будет всем спокойнее, чтобы Лукашенко стал наконец легитимным правителем и правомочным европейским бизнес-партнером...