Впрочем, в наше время такая эксклюзивная опция, как привидение, только добавляет недвижимости цену. В августе 2012 года стало известно, что в самом дорогом поместье Англии — сто сорок миллионов фунтов (против предыдущего рекорда – пентхауса в One Hyde Park за сто тридцать шесть) — поселился банкир Андрей Бородин с прекрасной супругой Татьяной и не менее очаровательной золотоволосой дочкой Варей.

— Привидение? Пока не встречали, — безмятежно улыбается длинноногая хозяйка, приветствуя меня на пороге.

У голубовато-серого замка много общего с венецианским палаццо — первый владелец строил под впечатлением от поездки в мертвый город. За трехсотлетнюю историю Park Place приютил немало требовательных людей, включая принца Уэльского Фредерика, сына ко­роля Георга II, и греческого судового магната Джона Лациса; ­поработал съемочной площадкой фильма «Одноклассницы» и даже частной школой для мальчиков. Но только в чутких платежеспособных руках Бородина приобрел вид, которого достоин. Светлый хозяйский дом, коттеджи для гостей и прислуги, двести акров живописнейшей земли, поле для поло, конюшня с породистыми скакунами и пони для наследницы, лодочный домик, фотогеничный мостик, построенный Хамфри Гейнcборо, братом британского живописца, — все, к радости привидения, блестит как новенькое, не утратив очарования старой доброй ­Англии.

На территории Park Place – конюшня с породистыми жеребцами

На Татьяне, свежей, будто роза из здешнего сада, единственно возможный в данных декорациях наряд: бе­жевый кашемировый костюм, рези­новые хантеры и грубая, болотного цвета парка, отороченная рыжей лисой. За несколько лет жизни в Сое­диненном Королевстве Корсакова освоила и полюбила негромкий британский стиль. Ну или по крайней мере отдельные его компоненты.

— Когда я первый раз отводила Варюшу в школу, оделась, знаете, так... ответственно. По-русски. Макияж, каблуки. Цветы купила. Никто не принес цветов. Все выглядели очень скромно, разве что не в пижамах. На нас так косились. Выводы были сделаны незамедлительно, — с улыбкой вспоминает она первые faux pas в обществе.

Отнюдь не ленивый день в Park Place начинается ни свет ни заря: без десяти семь мама отвозит дочку на занятия. В школе учатся дети с фамилиями, которые даже произносить cтрашно, и многих из них доставляют на лимузинах водители, охранники и няни. Это не запрещено, но и не поощряется. В Англии любят родителей, участвующих в общественной работе, и Татьяна с радостным энтузиазмом заседает в родительском комитете – благо английский у модели, с шестнадцати лет живущей за границей, вполне себе upper intermediate. Директор встречает учеников у входа: «Good morning, Mrs. Borodin, good morning, Varvara», на что девочка всякий раз ужасается: как же это, должно быть, сложно – работать директором, ведь каждого из пятисот двадцати сорванцов нужно помнить по имени.

Впрочем, имена людей с фамилией Borodin в Великобритании выучили назубок. В конце марта 2011 года бывший глава Банка Москвы прилетел в Лондон на выходные — отметить день рождения дочери. Но был вынужден задержаться — как выясняется теперь, не на год. Бизнесмена из команды Юрия Лужкова заподозрили в причастности к уголовному делу о хищении неназванными сотрудниками Банка Москвы 12,76 миллиарда рублей из городского бюджета: следствие настаивало, что на эти деньги финансировалась сделка по покупке земельного участка у принадлежащей Елене Батуриной компании «Интеко».

Разговор о некачественных активах Банка Москвы завел его новый владелец — ВТБ, и еще в начале марта 2011 года Бородин отправил официальное предложение руководству госбанка выкупить пакет акций своего детища по цене, заплаченной правительству Москвы. Но уже через пару недель Андрей сообщил, что продал свой пакет по цене в два раза ниже рыночной.

Татьяна с дочкой, восьмилетней Варей: воспитание модой в этой семье происходит с младых ногтей

Началась традиционная в таких случаях судебная эпопея — с поиском собственности по всему миру, замораживанием счетов, острыми интервью влиятельным британским СМИ, ответными ударами прессы российской (с журналом «Огонек» Бородин даже судился), запутанными взаимоотношениями с Интерполом и прочими отравляющими жизнь миллиардеров на чужбине обстоятельствами.

В 2013 году Андрей получил вожделенный статус политбежен­ца, делающий невозможной его экстрадицию в Россию, но следствие продолжается, и некогда деятельный банкир, живущий тихой жизнью беркширского латифундиста — семья, поло, книги, – по-прежнему подкидывает интригующие новости: например, в октябре его обвинили в незаконном спонсировании правящей консервативной партии. На благотворительном аукционе тори Бородин за двадцать восемь тысяч фунтов купил портрет Маргарет Тэтчер, но вмешалась бдительная парламентская комиссия: по британским законам иностранцы не имеют права жертвовать партиям деньги. Железная леди осталась в Park Place, а вот чек передали в госкомиссию по выборам.

Зато никто не может запретить банки­ру купить на аукционе пламенное кутюрное платье для супруги. Прошлым летом на благотворительном ужине Cash & Rocket в Историческом музее Лондона Андрей включился в ожесточенную битву за индпошив Valentino c дочкой владельца Topshop cэра Филипа Грина — Хлое. На цифре в сто двадцать тысяч фунтов наследница сдалась. Аукционист поинтересовался: «Кто та счастливица, за которую вы так самоотверженно сражались?» Представив Таню, Бородин на английском чуть более скромном, чем у жены (первый у него немецкий, за плечами работа в Dresd­ner Bank), произнес в микрофон: «Когда любишь свою женщину и знаешь, как это важно для нее, готов на все». То был эффектный спич. Дамы в зале испепелили своих менее готовых на все спутников выразительными взглядами и схватились за носовые платки.

Строгое красное платье с длинным рукавом и шлейфом при­было из ателье аккурат накануне съемки для Tatler: когда-нибудь, считают родители, Варя сможет в нем венчаться, а пока в нем фотографируется мама. Для дочки Татьяна заранее купила и роскошное платье Alexander McQueen (авторства еще самого ­мятежного шотландца). На показе Dolce&Gabbana Alta Moda на Кап­ри в июле 2014 года модные «дочки-матери» были политкорректно одеты в одинаковые золотые платья темпераментных ­итальянцев. Воспитание одеждой в этой семье происходит с младых ногтей. Это сейчас Татьяна — желанная гостья на всех модных показах: от Парижа до Лондона, а когда-то она была по другую сторону баррикад.

Это шелковое платье Valentino Couture Collection Андрей купил Татьяне на благотво­рительном аукционе

— В школе у меня было всего две четверки, в институте – красный диплом, я была типичной де­вочкой с синд­ромом отличницы.

Карьера модели началась как у всех: в пятна­дцать пришла на кастинг с подругой, ту не взяли, а Таню заметил скаут итальянского агентства. Родители ужаснулись, но она твердо сказала: «Еду!» Риск действительно был: вывозя девушку за границу, агентство снимает ей квартиру, выдает деньги на питание и проезд. Она работает в кредит, и некоторые лишь множат этот долг в течение двух лет — без особой надежды на успех (так слу­чилось, например, с неразгаданной скаутами с первого взгляда Дарьей Вербовой). Но у нашей героини оказалась очень ком­мерческая внешность – и все моментально закрутилось. Каталоги, съемки, контракт с La Perla и Max Factor. Букер радостно ­потирал ладони. А потом пришла беда — папа Тани ­заболел ­раком.

— Он больше не мог работать. Мама, тридцать лет прослужившая в кремлевской больнице, взяла отпуск по уходу. Ровесники наслаждаются жизнью, а ты понимаешь, что семье нужны деньги, притом огромные. Ты больше не имеешь права быть слабой, нет времени на глупости. Я работала сутки напролет, прилетала на выходные в Москву, видела угасающего папу, но в понедельник была обязана войти в студию с улыбкой. Иначе клиент позвонит в агентство и пожалуется, что девочка сегодня не слишком friendly. Агентство уверяло, что все понимает, но когда на кону такие деньги... Мама звонит в слезах – у папы приступ, а ты кладешь трубку, надеваешь на лицо улыбку и работаешь. Я так устала от давления, бешеного ритма. Никогда не забуду день, когда у меня было пять примерок в пяти городах. Встала засветло в Лондоне, потом Париж, Милан, Рим и закат в Нью-Йорке.