После более чем 40 телефонных звонков и бесконечных встреч, прошедших в последние три месяца, Ангела Меркель приготовилась к последней попытке. Перевалило за 10 часов вечера. Канцлер Германии сидела в конференц-зале отеля «Хилтон» в Брисбене, Австралия. Ее собеседником был непримиримый Владимир Путин.

Почти два часа президент России излагал перечень обвинений. Запад заявил о победе в холодной войне. Он обманул Москву, расширив ЕС и НАТО вплоть до российских границ. Он игнорировал международное законодательство, проводя свою безответственную политику в Ираке, Афганистане и Ливии.

По словам источника, знакомого с содержанием встречи, канцлер пыталась вернуть разговор к востоку Украины, где поддерживаемые Россией сепаратисты вели ожесточенные бои против поддерживаемого Западом Киевского правительства.  С самого начала кризиса Меркель упорно пыталась понять, чего добивается Путин, чтобы разработать какой-то проект соглашения. Когда же он наконец предложил решение, она была шокирована. Путин заявил, что Киеву следует поступить с повстанцами так же, как он сам поступил с желавшей отделиться Чечней: подкупить их автономией и денежными вливаниями. Возможно, для бывшего полковника КГБ это идея звучала здраво. Но для дочки пастора из Восточной Германии, в которой глубоко укоренилось чувство справедливости, это было неприемлемо.

Владимир Путин — специалист по дестабилизации. Имея черный пояс по дзюдо, он прекрасно знает, как сбивать противника с ног. Он чередует дружелюбные жесты с угрожающими взглядами. В ходе кризиса в Украине, наиболее серьезной угрозы безопасности в Европе со времен холодной войны, Путин сумел выбить почву из-под ног западных лидеров. Они знают, что он хочет восстановить влияние России и сохранить Украину в ее орбите, но не могут понять, каким образом он желает достичь своей цели.

Во время встречи в Брисбене, прошедшей 15 ноября прошлого года, Меркель попросила ее ближайших советников покинуть помещение. «Она хотела остаться в одиночестве . . . проверить, сможет ли она убедить Путина более открыто рассказать о том, чего он действительно хочет», — рассказал источник, знакомый с содержанием разговора. «Но он не сказал, в чем его стратегия, потому что сам этого не знает».

Когда почти в 2 часа ночи встречу пришлось завершить, канцлер Меркель и президент Путин были в дурном расположении духа. Через несколько часов российский лидер улетел домой, пропустив второй день саммита G20 и негодуя из-за презрения со стороны прочих мировых лидеров. Меркель, согласно двум источникам, осведомленным о результате встречи, осталась убежденной, что этот кризис невозможно преодолеть быстро.

 Ее также встревожило то, что амбиции Путина по восстановлению влияния России не ограничивались Украиной. На следующий день в Сиднее она отбросила свою привычную осторожность. «Кто бы мог подумать, что через 25 лет после падения Берлинской стены . . . подобное случится посреди Европы?» — заявила она в своей речи. Авантюра Путина в Украине поставила «под сомнение всю систему поддержания мира в Европе». Она предупредила также о том, что Россия может угрожать не только Украине, но и Грузии или Балканам.

В Москве также что-то переменилось. Через несколько недель кремлевский чиновник отверг предположение, часто упоминаемое в дипломатических кругах, что между двумя лидерами когда-либо были «особые отношения». «Путин и Меркель никогда друг друга не выносили», — рассказал он Financial Times. «Разумеется, они профессионалы, так что они долго старались это скрывать. Но, похоже, теперь все изменилось».