- Давайте начнем с выдвижения на «Оскар»: оно, вопреки опасениям, состоялось. Как думаете, есть реальные шансы?
- Понятия не имею, оскаровский наш фильм или нет, если вы об этом. Я в таких вопросах плохо ориентируюсь, о вкусах американских академиков мне сказать нечего. Во всяком случае, делая кино, о премиальных перспективах не размышляю, как не думаю о том, на какой лоток предложить фильм для продажи. Я не продавец. В этом полагаюсь на американского прокатчика, Sony Pictures Classics. Он, конечно, заинтересован в победе. У Sony огромный опыт работы с такими фильмами, как наш, так что шансы, наверное, есть. Остальное зависит от судьбы. Гораздо интереснее вопрос, как так случилось, что «Левиафан» пробил брешь в этой бетонной стене — был все-таки выдвинут оскаровским комитетом России на соискание премии? Можно без преувеличения сказать: произошел прорыв — номенклатура проиграла этот раунд. Извечное и всесильное российское кумовство вдруг дало сбой. Причины две: скандал 2011 года, на который оскаровский комитет отреагировал значительным расширением своего состава. Теперь в него попали люди, не ангажированные номенклатурой, в комитете появилось больше свободных людей, способных высказывать самостоятельные мнения. И вторая, главная: профессиональный подход к делу продюсера «Левиафана» Александра Роднянского, который приложил серьезные усилия к тому, чтобы максимальное число членов комитета посмотрели картину на большом экране.
- «Левиафан» во многом противоположен всему, что люди привыкли видеть в фильмах Звягинцева: он рассказывает об актуальной реальности, уходя от открытых метафор, абстракций, метафизики. Насколько осознанным было движение от «Возвращения» к «Левиафану»?
- У меня нет рациональной стратегии изменения курса. Я уверен, что делаю один большой фильм: как начал двенадцать лет назад с моими друзьями и соавторами рассматривать некоторые интересующие нас идеи, так мы и продолжаем делать это по сей день. Я смотрю на это движение как на естественный процесс творчества, который не регламентируется ни конъюнктурными, ни рыночными соображениями. Могу сказать одно: «Левиафан» стал ответом на многое из того, что происходит сегодня в стране, однако это было лишь толчком к созданию фильма, рассматривающего куда более важные проблемы человеческого бытия, чем просто и только актуальную и злободневную перспективу...
|
