Сегодня я узнал о себе две важные вещи, и обе меня расстроили.

Во-первых, я нелюдь. Во-вторых, я личный враг Рамзана Кадырова. Ни то, ни другое не поднимает настроение, согласны? Сложно даже сказать, что хуже – первое или второе.

Об этом я узнал от самого Рамзана Кадырова. Точнее, из текста интервью, которое он дал журналистке американского Newsweek Анне Немцовой. «Those who criticize Putin, сказал Кадыров, are not human, they are my personal enemies». «Те, кто критикует Путина, не люди, они мои личные враги».

Признаюсь: в своей колонке на сайте «НГ» мне не раз и не два случалось критиковать Владимира Владимировича Путина.

Более того, я почти уверен в том, что и в будущем мне будет сложно от такой критики воздержаться. Хотя бы потому, что Путин не собирается на покой, а многие даже уверены, что он собирается вернуться в Кремль (чему, судя по его собственным словам, был бы рад Рамзан Кадыров).

Путин – действующий политик, а независимые журналисты в демократических странах критикуют политиков. Не критикуя, то есть не выявляя логику, противоречия, контекст принятия политиками тех или иных решений, журналист просто не выполняет свою работу. Он не информирует общество о политической жизни в стране. Политика ведь – в решениях, а не в фигурах.

Тому, что критика и ругань не синонимы, учат в университетах. Тех самых университетах, которые некоторые российские, скажем так, политики-традиционалисты считают гнездами разврата, потому что студенты ходят в чем попало, пьют, курят, матерятся, а порой даже вступают друг с другом в половые связи. Добрачные. А то и вовсе беспорядочные.

Впрочем, что там университеты! О критике в адрес власти не раз говорил и сам Владимир Владимирович Путин.

«Что касается серьезной критики, мы в ней заинтересованы, потому, что она дает нам возможность обратить внимание на те ошибки, которые мы делаем, она дает нам возможность сконцентрировать ресурсы на действительно важных задачах. Критика, конечно, не очень приятна, ее никто не любит, но она полезна». Это Владимир Путин. Январь 2006 года. Пресс-конференция в Кремле.

«У средств массовой информации вообще такая задача и такая философия - нужно критиковать власти и на самом деле это правильно… Власти должны чувствовать, что они находятся под определенной лупой, определенным вниманием и контролем со стороны общественности и средств массовой информации». Это снова Владимир Путин. Март 2010 года. Пресс-конференция в Дели.

Другими словами, то самое, за что Рамзан Ахматович Кадыров готов считать человека нелюдем и личным врагом, является не просто нормой (в том числе и профессиональной), но еще и одобрено авторитетом. То есть человеком, которого считает авторитетом сам Кадыров.

Куда ни посмотри, с какой стороны ни зайди – все равно оказывается, что критиковать власть, а, значит, и Путина тоже не просто можно, но еще и нужно.

Рамзан Кадыров, похоже, с этим не согласен. Его право. Дело в языке. В устах человека, наделенного властью, язык гор, которым виртуозно владеет Кадыров, становится языком угрозы.

В СМИ – российских и зарубежных – в последнее время все чаще появляются так называемые списки личных врагов Кадырова. Обычно это происходит после того, как где-то кто-то не по собственной воле расстается с жизнью. Я охотно верю в то, что Рамзан Кадыров не имеет к этому никакого отношения. Но легче от этого не становится.

Язык Рамзана Кадырова – не его личное дело. Это дело правящей элиты, которая встроила чеченского лидера в систему власти.
Именно ее, элиту, и хотелось бы спросить: «нелюдь» и «личный враг» - это перегиб? Или диалект общепринятого политического языка в России?