Николай Платонович, реалии последних месяцев - государственный переворот на Украине, военные действия украинских властей против жителей Донецкой и Луганской областей, оголтелый антироссийский курс Киева. Можно ли было прогнозировать себе такое развитие событий всего лишь год назад?

Николай Патрушев: Наши специалисты предупреждали о большой вероятности обострения ситуации на Украине в условиях политико-экономической нестабильности, особенно под внешним воздействием. Вместе с тем следует признать, что вероятность близкого одномоментного захвата власти в Киеве с опорой на боевые группы откровенных нацистов тогда не просматривалась. Напомню, что до упомянутого переворота Москва полностью выполняла все свои партнерские обязательства перед Киевом.

Мы непрерывно оказывали материальную и финансовую помощь, без которой Украина была не в состоянии справляться с экономическими трудностями, принявшими хронический характер. Для поддержки соседей были мобилизованы материальные и финансовые ресурсы на десятки миллиардов долларов. К сожалению, для многих на Украине эта помощь со временем стала настолько привычной, что ее значение для выживания страны попросту забывалось.

Если говорить о более длительных сроках прогнозирования, то украинский кризис стал вполне ожидаемым итогом системной деятельности США и их ближайших союзников.

Последние четверть века эта деятельность была направлена на полный отрыв Украины и других республик бывшего СССР от России, тотальное переформатирование постсоветского пространства под американские интересы. Создавались условия и предлоги для цветных революций, что обеспечивалось щедрым государственным финансированием.

Так, помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд неоднократно заявляла, что Вашингтон в период с 1991 по 2013 годы потратил 5 миллиардов долларов США на "поддержку стремления народа Украины к более сильному, демократическому правительству". По данным только открытых источников, например, документов конгресса США, общий объем государственного финансирования различных американских программ "помощи" Украине за период с 2001 по 2012 год составил не менее 2,4 миллиарда долларов США. Это сравнимо с годовым бюджетом некоторых небольших государств. Агентство США по международному развитию израсходовало около полутора миллиардов долларов, госдепартамент - без малого полмиллиарда, Пентагон - более 370 миллионов долларов.

Согласно отчетам конгресса, в программах помощи Украине, помимо известного АМР и других ведомств, участвовали такие организации, как Millennium Challenge Corporation, Корпус мира и Центр "Открытый мир". Нетрудно догадаться, для кого и зачем "открывали мир" американские волонтеры и сотрудники дипмиссий все 23 года, прошедшие после распада Советского Союза.

Может быть, эти деньги шли на благое дело и помогали выстроить на Украине в понимании американцев настоящее "демократичное" общество?

Николай Патрушев: Не знаю, о каком благом деле можно говорить, если в результате этой деятельности на Украине было выращено целое поколение, совершенно отравленное ненавистью к России и мифологией "европейских ценностей". Оно пока не осознает, что эти ценности, даже в позитивном понимании данного термина, для украинцев на самом деле не предназначены. Никто не собирается заниматься подъемом уровня жизни на Украине или устраивать эту молодежь в Европе, которая сама с большим трудом справляется с весьма серьезными вызовами и угрозами.

Думаю, что "отрезвление" украинцев будет жестким и болезненным. Остается надеяться, что это произойдет относительно быстро, чему может поспособствовать целый ряд объективных причин. Хочу отметить еще один фактор, который имеет принципиальное значение. Независимо от дальнейшего развития событий, значимость друг для друга - России и Украины - сохранится. Украина просто не сможет успешно развиваться без России, нравится это кому-то или нет.

Такова объективная взаимозависимость экономических, логистических и других связей, которая складывалась столетиями. Но, если для России полный разрыв этих связей станет болезненным ударом, то для Украины обернется катастрофой. Не случайно нынешний президент Петр Порошенко вынужден был вслед за своим свергнутым предшественником ставить вопрос об отсрочке имплементации экономической части уже подписанного соглашения об ассоциации Украины с ЕС. Следует ожидать, что победная эйфория у других киевских правителей также сменится более трезвой оценкой реального положения дел.

Некоторые эксперты считают, что украинский кризис был лишь поводом для нового обострения отношений Запада с Россией. Так ли это?

Николай Патрушев: Действительно, если бы катастрофы на Украине не произошло, нашелся бы другой повод для активизации политики "сдерживания" нашей страны. Этот курс неукоснительно проводится многие десятки лет, меняются лишь формы и тактика его реализации.

Как известно, после Второй мировой войны конфронтация между СССР и Западом во главе с Соединенными Штатами приняла форму "холодной войны". Военно-политическая составляющая этого противостояния была возложена на Организацию Североатлантического договора (НАТО), созданную по инициативе США 4 апреля 1949 года. Анализ практической деятельности НАТО свидетельствует, что, создавая альянс, США преследовали две основные цели.

Во-первых, под американским руководством сформировался военный блок, направленный против СССР.

Во-вторых, Вашингтон упредил возникновение в Западной Европе самостоятельной группировки государств, которая могла бы конкурировать с Соединенными Штатами. Следует напомнить, что территория самих США, установивших, по сути дела, односторонний военный контроль над союзниками, в зону ответственности НАТО не включена.

После распада СССР и прекращения действия Варшавского договора, который объединял социалистические страны Европы и по определению представлял для НАТО основную опасность, блок не только не был расформирован, но начал еще больше расширяться в численном и военном отношении.

Но ведь НАТО не было тем единственным фактором, который повлиял на развал Советского Союза?

Николай Патрушев: В период "холодной войны" на Западе появился целый ряд идеологических доктрин, служивших обоснованием антисоветского политического курса. Одним из авторов подобных разработок стал американский политолог и государственный деятель польского происхождения Збигнев Бжезинский. Он обосновал так называемую стратегию "уязвимых мест", суть которой заключалась в выявлении слабостей потенциального противника и превращения их в серьезные проблемы. Реализация стратегии позволяла отвлечь основные силы противника от реального противоборства с США и заставить его сосредоточить все ресурсы на разрешении собственных растущих затруднений.

В 70-х годах прошлого века Бжезинский разработал вариант стратегии "уязвимых мест" применительно к СССР, который при президенте Рейгане стал основой американской политики в отношении нашей страны. Реализацией стратегии руководил Совет национальной безопасности во главе с президентом Соединенных Штатов. Выявление и уточнение "уязвимых мест", а также организация путей их трансформации в существенные для СССР проблемы были возложены на Центральное разведывательное управление США.

Примечательно, что тогдашний директор ЦРУ Уильям Кейси решил привлечь к работе видных ученых, прежде всего экономистов, а также специалистов из делового мира, имевших реальный опыт бизнес-войн с конкурентами. В результате широкомасштабной аналитической работы были определены и системно изучены "уязвимые места" СССР в политической, экономической, идеологической и иных областях.

Главным "уязвимым местом" нашей страны, как определило ЦРУ, была ее экономика. После детального моделирования американские специалисты выявили ее самое "слабое звено", а именно - высочайшую зависимость бюджета СССР от экспорта энергоресурсов. Была сформирована стратегия провоцирования финансово-экономического банкротства советского государства, предусматривающая две взаимосвязанные цели: организацию резкого снижения доходов в бюджет СССР от внешней торговли в сочетании с существенным ростом расходов на разрешение организуемых извне проблем.

В качестве основной меры сокращения доходной части бюджета рассматривалось снижение мировых цен на нефть. Этого удалось добиться к середине 80-х годов, когда в результате сговора США с правителями ряда нефтедобывающих стран на рынке образовался искусственный излишек сырья и цены на нефть упали почти в 4 раза.

Рост расходов Советского Союза провоцировался по нескольким направлениям: переход от стратегии американского противодействия СССР в Афганистане к стратегии глубокого втягивания его в афганскую войну; разжигание антиправительственных выступлений в Польше и других государствах социалистического лагеря в целях побуждения Москвы к дополнительным расходам на стабилизацию положения в Восточной Европе; раскручивание гонки вооружений, в том числе путем внедрения блефа с СОИ и так далее.

Следует сказать, что американцам удалось тогда добиться поставленных целей. Итогом их деятельности стало существенное превышение расходов СССР над доходами, что в конечном итоге спровоцировало глубокий экономический кризис, распространившийся на политическую и идеологическую сферы. Недальновидные попытки советского руководства облегчить ситуацию за счет внешней финансовой помощи дали Вашингтону дополнительные рычаги воздействия на Москву. Предложенные Западом и реализуемые через МВФ и Всемирный банк "оздоровительные" меры по либерализации внешней торговли без плавного отхода от прежней монопольной системы привели к окончательному коллапсу экономики.

По оценкам американских экспертов, именно стратегия "уязвимых мест", продемонстрировавшая колоссальную эффективность экономической разновидности "холодной" войны по сравнению с войной "горячей", в решающей степени способствовала ликвидации СССР и Варшавского договора.

После развала СССР Россия еще могла как-то противостоять новому переделу мира или сдача своих позиций и бывших союзников, например Югославии, уже была предопределена?

Николай Патрушев: К концу ХХ века в этом регионе сформировался некий социально-политический "разлом", наиболее рельефно проявившийся в развале многонациональной и многоконфессиональной Социалистической Федеративной Республики Югославии. Руководители США и ведущих стран НАТО использовали благоприятно складывающуюся для них военно-политическую ситуацию с тем, чтобы реализовать свои долгосрочные цели в Юго-Восточной Европе.

Вице-президент США Джо Байден и его сын Хантер, который вошел в руководство компании по добыче сланцевого газа на Востоке Украины, знают, как "правильно" использовать территории этой страны. Фото: REUTERS.

В 90-е годы Российская Федерация вследствие известных причин внутреннего и внешнего характера утратила на Балканах доминирующее влияние, которым располагал Советский Союз, и шла по пути соглашательства с Западом. Именно на Балканах особенно отчетливо проявилась односторонняя, ничем не компенсированная сдача Россией своих позиций на международной арене. В 1991-1996 годах у структур, формировавших внешнюю политику нашей страны, официально не было даже такого понятия, как "национальный интерес". Они пребывали в беспочвенных ожиданиях благодарности за послушание от западных партнеров и какой-то особой пользы для нашей страны от тесного и безоговорочного сотрудничества с США. На деле американские партнеры почти сразу перестали воспринимать нас всерьез и лишь время от времени как бы снисходительно "похлопывали по плечу".

Блок НАТО, под прикрытием миротворчества и не встречая серьезных возражений с нашей стороны, все увереннее действовал вне зоны своей ответственности, добивался права аренды стратегических объектов инфраструктуры на длительные сроки, различными путями фактически подчинил себе органы военного управления ряда балканских стран. Подразделения альянса прочно утвердились в регионе. Другие государства, участвовавшие в миротворческих миссиях, в том числе Россия, перед собой подобных задач не ставили, смирившись с ролью младших партнеров и не желая видеть очевидного факта: война на Балканах вполне могла рассматриваться в качестве репетиции и пролога для более масштабных шагов по переделу мира.

Вероятно, именно эти шаги и привели к столкновению интересов западных стран и России уже на всем постсоветском пространстве?

Николай Патрушев: Особенно напористо и беспардонно в последние двадцать лет вели себя на этом пространстве и вокруг него Соединенные Штаты. Воодушевленные ослаблением, а затем и ликвидацией СССР американские правящие круги сделали все возможное, чтобы обеспечить господство над крупнейшими источниками сырьевых ресурсов нашей страны и Центральной Азии, а также транзитными путями их экспорта. Вашингтон планировал распространить сферу своего прямого влияния на районы Черного моря, Кавказа и Каспия.

Все эти территории были названы зоной стратегических национальных интересов США. Единственным препятствием для реализации планов американцев по взятию под полный контроль соответствующих месторождений и транспортных коридоров оставалась Россия, сохранившая военные возможности нанесения неприемлемого ущерба Соединенным Штатам.

Разрешение этой трудности американские стратеги видели в окончательном развале системы государственной власти и последующем расчленении нашей страны. Первым регионом, который должен был отойти от России, считался Северный Кавказ.

Особое значение придавалось заявившей о своей независимости Чечне, на время оказавшейся под фактическим контролем Запада. Экстремистам и их сторонникам в России была предоставлена поддержка спецслужб Великобритании, США, а также союзников в Европе и исламском мире.

В этих условиях российское руководство заняло твердую, принципиальную позицию защиты единства государства. В конечном итоге в результате проявленной президентом России Владимиром Путиным твердой политической воли, ценой огромных усилий удалось пресечь попытки отрыва Чечни от России, а затем закрепить республику в составе Федерации.

После 11 сентября 2001 года мировое сообщество признало террористическую угрозу в качестве основной и глобальной, достигнув понимания, что противодействие этой угрозе требует общих усилий. В результате были, в частности, несколько ослаблены нападки Запада на Россию из-за ее кампании против международных террористов на Кавказе, а мы не возражали против операции американцев и их союзников в Афганистане. Последовало объявление о формировании широкой антитеррористической коалиции.

В то время Вашингтон демонстрировал определенную готовность к взаимодействию, хотя на самом деле не собирался отказываться от политики "сдерживания" в отношении России. К нашим границам придвигались все новые объекты НАТО. Международное право подменялось правом силы (вспомним уже упомянутое расчленение Югославии, а затем и Сербии, оккупацию Ирака, вторжение так называемых коалиционных сил в Афганистан).

После 7-8 августа 2008 года, когда руководство Грузии при поддержке США попыталось уничтожить Южную Осетию, мир в очередной раз существенно изменился. Впервые за многие десятилетия Вашингтон оказал прямую поддержку иностранному государству, осуществившему нападение на российских граждан и миротворцев.

Ставка была сделана на внезапность. Грузинский диктатор полагал, что военное вторжение в день открытия Всемирных Олимпийских игр поставит Россию в сложное положение, а грузины, воспользовавшись этим, реализуют свой "блицкриг". Однако российское руководство оперативно отреагировало на резкое обострение ситуации и были приняты необходимые меры, чтобы остановить агрессию.

Именно в это время заговорили о формировании новой геополитической реалии - многополярности современного мира. Как на это прореагировали в США?

Николай Патрушев: После августовских событий на Кавказе Вашингтон был явно встревожен откровенным намерением России занять место среди мировых держав XXI века, отстоять принцип равных возможностей, полной самостоятельности в глобальной политике. А также конвертировать финансовые доходы государства от эксплуатации природных ресурсов в реальный экономический и оборонный потенциал, в человеческий капитал.