Вскоре после оглашения Мосгоризбиркомом официальных итогов выборов столичного мэра — вечером 9 сентября — на Болотной площади состоялся мощный митинг сторонников Алексея Навального. По данным полиции, он собрал 9000 участников. По самым смелым данным участников — соорганизаторов, — 70 000 (версия музыкального критика Артемия Троицкого). Впрочем, истинная численность практически безупречно определяется с помощью так называемой формулы Белковского, согласно которой правоохранители традиционно занижают ее в «пи» (3,14…) раз, а организаторы — завышают в «е» (2,72…) раз. Так что на Болотной собрались порядка 25–30 000 человек, что немало.

Основной заявленной темой митинга было требование проведение второго тура выборов. Ибо, по данным штаба г-на Навального и многих наблюдателей, в действительности все вышло не так, как на самом деле: действующий мэр Сергей Собянин получил лишь типа 46%, а его главный соперник — более 35% голосов. А значит, в первом туре окончательно не выиграл никто — и необходим суровый пересчет электоральных результатов.

Мероприятие, конечно, прошло ярко и зажигательно — особенно благодаря хедлайнеру Навальному, окончательно освоившему стиль и повадки типичного протестантского проповедника, коими особенно славятся южные штаты США. (Может, вы помните, читатель, этих страстно-неистовых джентльменов обильно показывали у нас в начале 90-х по телеканалу «2x2»). Но одно странное обстоятельство все же не могло укрыться от пытливого взора стороннего наблюдателя. Жесткое требование второго тура, ради которого людей и собирали, куда-то исчезло. Главный оппозиционер «слил» тему пересчета голосов, фактически согласившись с победой Собянина без последнего, решительного боя, обещанного накануне. Кроме того, Алексей Анатольевич особо подчеркнул, что время битвы еще не настало: его сторонникам придется-таки переворачивать машины и зажигать файеры, но не сейчас, а когда он сам скажет и ляжет вместе со всеми на асфальт.

На самом же деле стало ясно, что по-взрослому на второй тур никто не рассчитывал: как трезвомыслящий политик, г-н Навальный понимал, что пересчета голосов не добиться. Потому он решил просто продемонстрировать власти свои мобилизационные возможности — как инструмент дальнейшего торга. Например, по несчастному делу «Кировлеса». Дескать, смотрите у меня — если что не так, сотни тысяч возмущенных людей выйдут на улицы по моему, и только моему, призыву. И тогда…

Но большую часть аудитории такой кульбит в стиле «ловкость рук, и никакого мошенничества» не смутил. И я не смог бы объяснить многим адептам Навального, что произошел банальный подлог, пусть и с весьма благородной целью помочь ведущему оппозиционному политику избежать тюрьмы. Дело в том, что «братья и сестры Навального» сами себе уже не вполне принадлежат. Насколько можно судить по всем первичным и вторичным признакам, лидер взял четкий курс на создание тоталитарной секты имени себя. Для которой он не просто политик, участвующий в выборах и/или протестных акциях. Он — мессия, который всемогущ, всеблаг и непогрешим. Его программа — чудесное спасение России в целом и каждого адепта индивидуально, которое произойдет с приходом Навального к власти. Ни днем раньше, но и ни часом позже. Тогда сторонники вождя — и только они — вознесутся в небесную Новую Россию, где падших политологов скармливают диким зверям в зоопарке на потеху детям (такое предложение штаб топ-оппозиционера озвучил в ходе избирательной кампании, после чего я срочно отрекся от статуса политолога — не травить же собою несчастных животных, которым в неволе и так несладко приходится).

Поддерживать же мобилизацию тоталитарной секты на протяжении сколько-нибудь длительного отрезка времени можно только в режиме массового психоза. Который вождь-проповедник, по сути, и генерирует. Такого типа психоз превращает сторонников лидера в толпу (по Фрейду), для которой какие бы то ни было рациональные аргументы не имеют значения. Вождь сказал — значит, так оно и есть. Невзирая ни на какие законы государства, политики и/или физики. Я не удивлюсь, если на следующих митингах Алексей Анатольевич будет прямо на сцене исцелять адептов от энуреза или займется экзорцизмом — изгнанием духа Путина из несчастных, в силу одержимости бесом голосовавших некогда за «Единую Россию».

Для обычной демократической политики европейского образца сектантство — это скорее плохо. Потому что такой подход резко ограничивает электоральную базу харизматического вождя. Но в нашей, РФ-ной — скажем так, не очень демократической ситуации — тоталитарная секта как модель политической организации имеет свои преимущества. Чтобы запустить процесс смены власти в авторитарном/полуавторитарном государстве, зачастую нужен трагический эксцесс-детонатор. Такой, как самосожжение торговца фруктами в Тунисе в декабре 2010 года. А для планирования и воплощения такого типа эксцесса зазомбированные сектанты подходят куда лучше, чем самостоятельно мыслящие, ответственные граждане.

Для управления сектой свидетелей Навального (условно назовем ее так) применяются всевозможные стандартные технологии. Например:

— очень четкое разделение всего человечества на два сорта — высший (члены секты) и низший (те, кто А.А. не поддерживает);

— придание внеморальным вещам морального измерения: так, некоторые действующие члены секты заявили лично мне, что, не голосовав за кумира, я совершил подлость; стало быть, реализация моего конституционного права избирать того, кого я хочу, объявлена заведомо аморальной;

— культивирование среди актуальных и потенциальных сектантов комплекса вины перед вождем; если приговор по делу «Кировлеса» вновь окажется обвинительным, виноваты мы все, ибо плохо ходили на выборы и слабо помогали кумиру; да и вообще, раз выиграл Собянин, то мы должны теперь коленопреклоненно каяться перед Навальным по гроб жизни; и если не придет А.А. к верховной власти в обозримом будущем, виноваты мы с тобой, пассивные циничные уроды, не умеющие в правильном направлении оторвать задницу от дивана; так что пойдем искупать наши смертные грехи безоглядной поддержкой лидера.

Секта уже ведет себя как некая другая власть, параллельная (или перпендикулярная) существующим легальным институтам. Вот намедни я дал интервью каналу Euronews, в котором позволил себе — без единого личного выпада в адрес самого выдающегося оппозиционера — поговорить об особенностях массового психоза. И вскоре получил серию писем от навальнистов о том, что все иностранные СМИ вот-вот перестанут со мной разговаривать. Чистая ли это фанаберия или в том есть доля правды (а Алексей Анатольевич достаточно влиятелен среди иностранных журналистов, занимающихся Россией) — не важно. Важно, что сектанты действительно уже считают себя вправе казнить и миловать.

Примечательно (хотя уже и неудивительно), что в секте свидетелей Навального оказалось немало интеллектуалов и даже тех, кто небезосновательно относит себя к русской интеллигенции. Так что не нужно представлять себе навальнистов сообществом диких гопников — это не так.

Русская интеллигенция вообще играет немалую роль в возвышении нового вождя. Это логично. При всем почтении к интеллигенции, куда я в некоторой степени отношу и себя, я вынужден признать: наша социальная группа всегда была и остается движима комплексом вины в особо крупных размерах. Причем коллективной вины («мы все виноваты, что…» — и дальше щедрая мелодраматическая слеза) перед коллективными же сущностями. Русскому интеллигенту нелегко дается уход за больным родственником или подаяние конкретному нищему у одиноко стоящей церкви. Зато хорошо получается разработка программы создания сети хосписов или глобальной системы поддержки всех нищих (путем оснащения папертей мобильными биотуалетами).

Потому-то — см. много умных книжек, от «Вех» до Солженицына — интеллигенция попадает во все исторические ловушки, какие только случаются. И с присущей нам неизбывной сентиментальностью, усугубляемой профилактическим употреблением русской же водки, мы любим приветствовать силу, которая нас уничтожит. ©

Еще бы: мы погибнем, но искупим тем самым историческую вину, от которой нас колбасит и плющит который уж век. Да и вообще: кто сказал, что у вождя есть какие-то недостатки? Вон накануне он мне целых полчаса уделил. Рассуждал о Генри Миллере, цитировал Бродского и даже подарил свою брошюру с автографом. Просто душка, а не вождь. Брошюра его тонка, как пальцы пианиста, так что по дороге в очередной ГУЛАГ я успею ее прочитать много раз. Чтобы уж точно выучить наизусть.

Чтобы изменить Россию, надо начать не столько с Москвы, сколько с себя. И выдавливать раба не по капле, а чуть более интенсивно: скажем, по 50 грамм три раза в день перед едой. Тогда, может, и вожди уже не понадобятся — и когда-нибудь мы станем Европой.

Эти слова нынче будут многими прочтены, но немногими услышаны, увы. А Россия, как всякая женщина, любит ушами.

«Нет, воли, кроме доброй, вовсе не было. Предупреждений вой ревел в ушах. Но, не спуская взоры с неба, мир все же в бездну свой направил шаг». ©

Не дай Бог.