Будучи немного знакомым с Николаем Владимировичем Левичевым, я примерно представляю (хотя на самом деле даже не представляю, не хватает фантазии), до чего его нужно довести, чтобы он, – по его меркам это какая-то совсем невероятная площадная брань, – сказал оппоненту, что тот «хватает его за брючину». Даже не так, а «хватает, извините за выражение, за брючину». В устах интеллигентнейшего Николая Владимировича Левичева эта «брючина» звучит как «***» или даже «*****». Ужасно звучит, в общем.
И мы смотрим на того, кто Левичева до такой брани довел. Стоит такой пацанчик, смотрит дерзко. «Предвыборные амбиции есть? А если найду?» – вместо кепки и семок костюм с галстуком, но умище-то куда девать, умище на лице написан, и мы узнаем типичного героя сериала «Реальные пацаны», типичного слушателя радио «Шансон», и думаем – вот же Жириновский в своем репертуаре, выставил на выборы какого-то совсем гопника, наглого и самодовольного, поставив их всех – и Левичева, и профессора Мельникова, – перед необходимостью дебатировать с этим пацанчиком, делать вид, что так и надо, что это и есть политика. О времена, о нравы.
Откуда этот пацанчик взялся? Из Самары. В Самаре я бывал, в Самаре есть пивная «На дне», в которой, согласно легенде, бывал Горький. Наверное, Жириновский нашел пацанчика в этой пивной?
Вообще-то нет. Михаил Дегтярев – сын двух заслуженных врачей, папа – знаменитый акушер-гинеколог, мама – гастроэнтеролог. Это в Москве выражение «мальчик из хорошей семьи» переводится как «прадедушка чекист, дедушка советский писатель, папа друг Гайдара и Чубайса». В регионах мальчики из хороших семей рождаются как раз в семьях знаменитых акушеров-гинекологов и гастроэнтерологов, нет в регионах более хороших семей.
Это что касается происхождения, которое не выбирают. Перейдем к биографии. В биографии тоже ни семок и ни кепки, ни тюрьмы и ни армии, зато есть аэрокосмический лицей, в котором Дегтярев учился с детства и который закончил с золотой медалью, есть аэрокосмический университет (бывший Куйбышевский авиационный институт, который выучил почти всю советскую аэрокосмическую промышленность) – Дегтярев закончил факультет двигателей летательных аппаратов. Еще есть спорт – не пролетарский футбол, а аристократическое фехтование, по которому Дегтярев несколько раз становился чемпионом Самары и области. Есть, насколько можно судить, недописанная диссертация по аэрокосмическим как раз делам – явно своя, а не купленная про «региональное развитие». Симпатичная, в общем, биография, симпатичный пацанчик. Если бы мне кто-нибудь выдал сто сорок миллионов личных дел россиян, чтобы я рассортировал их – кого двор подметать, кого к звездам в звездолете, кого в министры, кого в солдаты, этого Дегтярева я бы, конечно, отсортировал бы в национальную элиту, потому что такие и только такие, как он, и есть национальная элита, самый неприкосновенный и самый золотой кадровый резерв страны. Если для чего-то и нужно прогонять из власти этих обнаглевших чекистов и шубохранителей, только для того, чтобы отдать страну вот этим пацанчикам – детям врачей, конструкторам космических двигателей и фехтовальщикам.
И я снова смотрю, как этот пацанчик бычит на интеллигентнейшего Николая Владимировича Левичева, выводит его из себя, и понимаю, что на самом деле все не так, как кажется нам с первого взгляда. Это не гопник, это не жлоб, это наш хороший русский мальчик, который, чтобы прийти к успеху (а что такое в России сейчас успех? Ну да, стать хотя бы депутатом Государственной думы), вынужден притворяться пацанчиком, вынужден делать вид, что он жлоб – как когда-то дети дворян и священников придумывали себе пролетарское происхождение, чтобы раствориться в толпе и тихо поступить на рабфак. «Происхождение крестьянское, образование домашнее, владею французским и немецким языками». Так и вижу депутата Дегтярева, который встречается с опустившимся одноклассником и просит того научить его правильно лузгать семечки, а потом дома перед зеркалом примеряет с домашним шелковым халатом Tom Ford пацанскую кепку и, глядя в зеркало, старательно произносит: «Семки есть? А если найду?» А потом вставляет контактные линзы и садится читать Фуко. |
