Сотни погибших с обеих сторон и решительно перекроенная карта Закавказья — таковы итоги вооруженного конфликта России и Грузии, вспыхнувшего в августе 2008 года. Спустя пять лет в Москве считают, что иного способа, кроме как «принудить Грузию к миру», не было.

Россия готова восстановить отношения с Грузией, но только в том случае, если грузинские власти признают «реалии», сложившиеся за последние пять лет, — таков лейтмотив заявлений российских официальных лиц, сделанных в преддверии пятилетней годовщины «пятидневной войны». Под «реалиями» надо понимать существование независимых Абхазии и Южной Осетии, получивших независимость после неудачного блицкрига Михаила Саакашвили.

В Тбилиси отвечают, что готовы к длительным переговорам с Москвой, но никогда не признают законной «оккупацию» бывших грузинских автономий.

История не знает сослагательного наклонения, но кто знает, о чем сейчас пытались бы договориться российские и грузинские дипломаты, если бы в ночь на 8 августа 2008 года артиллерия грузинской армии не начала обстреливать столицу непризнанной Южной Осетии.

«Молниеносная война»

Неудачный грузинский блицкриг 2008 года на годы вперед предопределил геополитический расклад в Закавказье, причем не в пользу Грузии, лишившейся в итоге более 20% своей территории. Ирония судьбы: именно восстановление территориальной целостности страны было одним из главных пунктов президентства Михаила Саакашвили, пришедшего к власти на волне «революции роз» в 2003 году. К тому времени и Абхазия, и Южная Осетия уже десятилетие как пользовались статусом непризнанных, но независимых республик, где подавляющее большинство граждан имело российское гражданство.

Первую масштабную попытку вернуть под свой контроль разбежавшиеся автономии новый режим в Тбилиси предпринял в 2004 году. В мае Грузия перебросила в зону грузино-осетинского конфликта подразделения внутренних войск и военную технику и начала обстреливать Цхинвал. Но тогда конфликт был быстро погашен.

В 2008 году бывший министр обороны Ираклий Окруашвили рассказал агентству Reuters, что в 2005 году в Тбилиси были разработаны новые планы по вторжению в Абхазию и Южную Осетию.

«Когда мы встретились в мае 2005 года с президентом Бушем, нам прямо сказали: не вступайте в военное противостояние. Мы не сможем помочь вам в военном плане», — вспоминал Окруашвили. 

Тем не менее Грузия продолжала готовиться к войне. С 2003 по 2007 год военный бюджет страны вырос в 30 раз, до 8% ВВП.

Российско-грузинские отношения демонстрировали отчетливую тенденцию к ухудшению. Москва и Тбилиси обвиняли друг друга в шпионаже и организации терактов, Москва ввела эмбарго на поставки грузинских товаров, была затеяна массовая депортация грузин из России.

Своеобразной кульминацией стало распоряжение весной 2008 года тогдашнего премьераВладимира Путина об установлении особых экономических отношений России с Абхазией и Южной Осетией.

Ничуть не лучше был и внешнеполитический фон. На саммите НАТО в Бухаресте весной 2008 года члены альянса сошлись во мнении, что Грузия и Украина станут членами блока. А тема расширения НАТО всегда воспринималась Кремлем крайне болезненно, тем более что к этому времени в НАТО уже вступили прибалтийские республики бывшего СССР. Не стоит забывать, что в то время на Украине правил «оранжист» Виктор Ющенко, пришедший к власти, как и его грузинский коллега, на волне «цветных революций», вызывавших у Москвы крайнюю обеспокоенность.

Саакашвили был публично обласкан Западом: Джордж Буш в мае 2005 года во время своего визита в Тбилиси назвал Грузию «маяком свободы для региона и мира». Это тоже раздражало Кремль, традиционно воспринимающий Кавказ как зону своих геополитических интересов.

Готовилась ли Россия к войне? Безусловно.

Путин впоследствии неоднократно подтверждал, что Генштабом в конце 2006 – начале 2007 года был разработан план на случай нападения Грузии на Южную Осетию. Летом 2008 года прошли крупномасштабные учения Северо-Кавказского военного округа «Кавказ-2008», к российско-осетинской границе были подтянуты части 58-й армии.

«Бешеный рост военного бюджета Грузии в совокупности с ее планами интегрироваться в НАТО вызывал серьезные опасения как в России, так и в Абхазии и Южной Осетии. Соответственно, крайне нервно реагировали в Тбилиси на учения Российской армии», — говорит эксперт Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев.

Кто первый начал?

По завершении августовской войны некоторые российские эксперты предположили, что Саакашвили фактически упредил Россию, которая сама готовилась атаковать Грузию. Впрочем, созданная в декабре 2008 года под эгидой ЕС комиссия во главе с бывшим представителем ООН в Грузии Хайди Тальявини, расследуя причины «пятидневной войны», пришла к несколько иным выводам.

Вывод экспертов таков: боевые действия начались с масштабной грузинской операции против Цхинвала и прилегающих территорий в ночь на 8 августа. И с точки зрения международного права это было неоправданным. При этом, как было сказано, грузинской атаке предшествовали многомесячные «вызывающие действия» со стороны России.

Перенос Россией боевых действий в глубь территории Грузии был нарушением международного права, и на данном этапе грузинские войска действовали, осуществляя право на самооборону в соответствии со статей 51 Устава ООН,

отметили эксперты. За пять дней боевых действий грузинские войска были выбиты из Южной Осетии, а российская авиация нанесла бомбовые удары по пригородам Тбилиси и по военной инфраструктуре. В те же дни грузинские войска были выбиты из единственного контролируемого Грузией региона Абхазии — Кодорского ущелья.

Бои были прекращены после того, как при посредничестве президента Франции Николя Саркози было подписано мирное соглашение. А 26 августа 2008 года Дмитрий Медведевобъявил о признании независимости Южной Осетии и Абхазии. В ответ Грузия объявила о разрыве дипломатических отношений с Россией.

Таков главный итог того, что в России именовали «операцией по принуждению к миру», а в Грузии — «восстановлением конституционного порядка».

«Палка треснет их по башке»

Анализируя мотивы Москвы, стоит вспомнить, что в феврале того же года о своей независимости от Сербии объявило Косово. Решение албанских сепаратистов было энергично поддержано на Западе. И вызвало крайне негативную реакцию в Москве. 

Как заявил премьер Путин, Запад, поддержав косовских албанцев, не просчитывает последствия этого шага. «Прецедент Косова — это страшный прецедент. Он, по сути дела, взламывает всю систему международных отношений, сложившуюся даже не за десятилетия, а за столетия. И он, без всяких сомнений, может повлечь за собой целую цепочку непредсказуемых последствий», — сказал Путин на неформальном саммите СНГ, проходившем в феврале 2008 года в Москве.

«В конечном итоге это палка о двух концах, и вторая палка треснет их по башке когда-нибудь», — цитировало Путина РИА «Новости».

Такая реакция Москвы была вполне объяснима: российские власти всегда рассматривали принцип нерушимости государственных границ как один из основополагающих принципов международного права.

Но после «пятидневной войны» мир окончательно распался.

«Признание независимости Абхазии и Южной Осетии было единственным способом предотвратить дальнейшее кровопролитие, дальнейшую эскалацию конфликта и гибель тысяч невинных гражданских лиц», — объяснял Дмитрий Медведев свою логику телеканалу CNN. Кроме того, все народы имеют право на самоопределение, сказал он.

Естественно, Медведеву припомнили российскую реакцию на объявление независимости Косово. В интервью BBC Медведев сказал, что, мол, его коллеги ему много раз говорили, что случай с Косово особый. Ну, если это особый случай, то такой же случай с Абхазией и Южной Осетией.

По прошествии пяти лет Дмитрий Медведев считает, что решение признать независимость Абхазии и Южной Осетии было правильным. «Я это решение принимал, я считаю его единственно верным в конкретной ситуации. Условий для пересмотра этого решения, конечно, сейчас нет никаких. Это было бы просто грубейшей ошибкой и обрекло бы эти народы на очень сложное существование, если не сказать на уничтожение при определенных ситуациях. Надеюсь, что они не повторятся, потому что у вас тоже все меняется — у вас власть меняется и подходы людей меняются, но тем не менее», — сказал Медведев в интервью грузинской телекомпании «Рустави-2», которое вышло в эфир в среду.

Да и сама операция по принуждению Грузии к миру, как и сейчас уверены в Кремле, была необходима.

Медведев подчеркнул, что «весь ход событий, вся история, которая прошла с тех пор, доказывает, что в целом это были сбалансированные решения, которые позволили удержать ситуацию». «Ведь самым страшным, на мой взгляд, было бы, если бы те столкновения и войсковые операции, гибель людей продолжались бы перманентно после 8 августа 2008 года. А такая угроза была», — сказал глава правительства.

Безусловно, признав независимость бывших грузинских автономий и взяв на себя официально заботу об обеспечении их безопасности, Россия страховалась от любых военных эксцессов со стороны Тбилиси. Другая проблема — совершенно очевидно, что без финансово-экономической помощи Москвы эти государства не выживут. А как показали последние пять лет, рассчитывать на кого-то кроме России ни Абхазия, ни Южная Осетия не могут. Официально их независимость признали только Никарагуа, Венесуэла, Науру и Тувалу. Все попытки Москвы убедить своих партнеров по СНГ последовать их примеру потерпели неудачу. При этом независимость Косово признало 91 государство, включая 22 страны — члена Евросоюза.

Новое вино в новых мехах

После завершения «пятидневной войны» отношения Москвы и Тбилиси можно было смело именовать «ни мира, ни войны». Михаил Саакашвили стал окончательно «нерукопожатным» для Москвы.

Ситуация несколько поменялась после победы на парламентских выборах 1 октября 2012 года оппозиционной коалиции «Грузинская мечта». Нынешний премьер Бидзина Иванишвили вроде бы готов к диалогу с Москвой, в свою очередь, российские официальные лица дают понять, что сигналы из Тбилиси приняты.

«Мы готовы к сотрудничеству с Грузией. Мы хотим восстановления отношений с ней. Мы относимся к Грузии очень тепло», — заявил Путин в июне этого года на встрече с коллективом телеканала Russia Today. «Что касается решения нового правительства Грузии, — отметил российский президент, — принять участие в Олимпиаде, сделать какие-то другие шаги навстречу — мы их видим, мы их в состоянии оценить. Мы на них отвечаем».

Истинные мотивы нынешнего грузинского руководства сформулировал министр обороны Ираклий Аласания.

По его словам, улучшение отношений с Россией — это долгосрочная задача. «В данный момент мы не видим никаких признаков, что они (Россия. — «Газета.Ru») поменяли свою позицию относительно нашей территориальной целостности или наших намерений вступить в НАТО. Это произойдет, но произойдет не скоро», — сказал Аласания.

«Ни у кого нет иллюзий, что что-то изменится в ближайшее десятилетие. Поэтому мы должны переждать, мы должны перехитрить их. Мы должны набраться терпения», — сказал Аласания.

Таким образом, ситуация между Москвой и Тбилиси спустя пять лет по-прежнему патовая и может оставаться такой сколько угодно времени. Ведь, с одной стороны, любой грузинский политик, заикнувшийся о признании независимости бывших территорий, автоматически становится политическим трупом у себя в стране, с другой — Россия также не хочет и не может себе позволить санкционировать начало процесса по интеграции Южной Осетии и Абхазии в Грузию. А о вхождении признанных Москвой независимыми государств в состав РФ речи идти не может по определению. Сами бывшие республики после кровавых военных конфликтов с Грузией также не горят желанием возвращаться под контроль Тбилиси. Но насколько они нужны в своем нынешнем состоянии Москве — тоже большой вопрос.