– Ну, это же информационный повод был.

 

– То есть раньше вам было известно о фактах хищения, но вы молчали?

 

– Нет, это же закрытая система.

 

– Как же вам сейчас удалось ее раскрыть?

 

– Ну как, надо было посмотреть материалы, для этого есть интернет, есть люди.

 

– То есть вы брали информацию о закрытой системе в интернете?

 

– Ну, в том числе, как и всегда, как и вы ищете.

 

– Вот же в интернете легко обнаружить, что угольный скандал, который вы связали с Сердюковым, на самом деле пятилетней давности и мало с ним связан, собственно.

 

– Да какая разница, сейчас-то там все то же самое.

 

– Почему вы никогда не делаете разоблачений о чиновниках, пока они у власти.

 

– Будет материал – будем работать.

 

– Как вы объясните то, что ваши разоблачения по времени и по жертве всегда совпадают с желанием властей кого-то прижать: приняли закон об НКО – тут же фильм о шпионских камнях, прижали Тельмана Исмаилова – тут же фильм о «Черкизоне».

 

– Ну так я же говорю – это все информационные поводы. Когда они есть – я снимаю.

 

– Дело не только в поводах, скажем, в фильме о шпионских камнях использовалась съемка ФСБ, вы как ее получили?

 

– Я не являюсь агентом ФСБ, я просто беру материал.

 

– Но они абы кому не дадут материал.

 

– Ну, у меня есть контакты, я не хочу раскрывать внутреннюю кухню. Никто же никогда не рассказывает об этом. Вот вы придете на «Дождь», вам же там никто не будет рассказывать о своей внутренней кухне.

 

– Да вроде они ничего не скрывают, планерки в эфире показывают.

 

– Ну а я вот не хочу рассказывать.

 

– Но кто был инициатором материалов – вы или ФСБ?

 

– Ну а чей материал вышел?

 

– В этом есть мой вопрос.

 

– Ну это мой материал или эфэсбэшный?

 

– Да, вот именно в этом вопрос. ФСБ это делает, используя вас, или вы запрашиваете кадры у ФСБ, задействуете свои контакты.

 

– Второй вариант правильный.

 

– Я давно слежу за вашей работой. И вы знаете, ваши взгляды производят впечатление хорошо обоснованной системы сверхценных идей, в центре которых стоит православие...

 

– Все верно.

 

– ... при этом отличаясь повышенной подозрительностью, прежде всего в отношении США. Некоторые называют это паранойей.

 

– А что они нам, друзья, что ли?

 

– Они враги?

 

– Нет, это я вас спрашиваю, они нам друзья?

 

– Рискну предположить, что американцы вполне могли бы быть нашими друзьями.

 

– Ах, могли бы быть, да? А вы слышали, что Ромни назвал Россию главным геополитическим врагом США?

 

– А потом был высмеян Обамой и проиграл выборы.

 

– Да вы бывали там вообще, в США?

 

– Случалось.

 

– И как вам, понравилось?

 

– Нормально. А вам?

 

– Да нет, мне понравилось, но я не нашел там ничего, что было бы лучше, чем у нас.