Аудитории Эха возмутилась, вслед за Михаилом Касьяновым, поведением помощницы Венедиктова Леси Рябцевой. То, что «прогрессивная общественность» многие годы боялась написать главному редактору, они написали в ее адрес.

Мне очень странно видеть, как люди, не любящие Шендеровича, Акунина, Касьянова и далее по списку, - только из-за этого радуются хамству известной дамы на известном радио. Ох, весело-то как. Вы что, не можете себе представить, что вас самих обхамят там, где работаетевыступаетепечатаетесь вы?

Как я ни стараюсь не выходит у меня ничего не знать про эту вашу рябцеву, и тогда вот что. Гришка мой в очередной раз перечитывает «Три мушкетера», я сегодня за кофе открыла наобум, а там как раз эпизод, как Бекингэм закрывает все порты Англии, чтоб кардинал не получил вовремя украденные подвески, а своему королю объясняет это так: «Я решил объявить войну, и эта мера – мое первое враждебное действие против Франции». И д’Артаньян думает – вот, мол, от каких пустяков (типа влюбленности) зависит судьба народа и жизни многих людей.

Мой коллега и товарищ Николай Сванидзе написал открытое обращение к моему главному редактору Алексею Венедиктову.

Блог журналиста радиостанции «Эхо Москвы» Леси Рябцевой вызвал довольно бурную реакцию среди как посетителей сайта, так и некоторых постоянных гостей радиостанции. В связи с возникшими вопросами хочу пояснить некоторые моменты.

Тоже прочитал текст сперва текст Акунина и потом по его наводке текст Леси Рябцевой про Михаила Касьянова и понял, что должен поддержать Эхо Москвы. Лучшая поддержка в этой ситуации - помочь Эху скорректировать редакционную политику, которая сегодня конечно движется в сторону Взгляда, Конт-ТВ и Лайфньюс. Да, сейчас такая политика провокаций и троллинга конечно дает свой трафик и рост посещаемости. Всем интересно посмотреть, как низко падет давний проповедник журналистских стандартов. Но нюанс в том, что Эхо все равно никогда не сможет догнать ни Лафньюс, ни Чрезвычайное происшествие на НТВ. А по дороге может потерять ядро своей аудитории - и старой и новой. В итоге перестанет быть нужным и падет, как стали никому не нужными ни Лента ру, ни Русская планета.

В умопомрачении Венедиктова меня интересует прежде всего институциональный аспект. Эту модель эрозии институтов мы наблюдаем довольно часто. Сначала вполне реальный лидер становится защитником института от внешних сил, которые институту угрожают. И в этом качестве он, действительно, начинает играть огромную роль. В результате, в его руках сосредотачиваются огромные полномочия, он становится как бы равен институту. Так происходит во многих местах. Вышка - это Кузьминов, Эхо - это Венедиктов и т.д.

Борис Акунин — радиостанции «Эхо Москвы»: «В своё время я дал разрешение вашему сайту брать из моего ЖЖ и фейсбучной страницы любые материалы, которые покажутся вам интересными. Это разрешение с сегодняшнего дня отменяется. Я больше не хочу, чтобы у вас появлялись мои тексты. Причина – сегодняшняя публикация на вашем сайте, написанная помощницей главного редактора радиостанции. Обращаясь к Михаилу Касьянову, оппозиционному политику, которому пропутинские манифестанты сегодня же предлагали «погулять по мосту» (вслед за убитым Борисом Немцовым), ваша сотрудница пишет: «Если ты, политик, ссышь перед неудобными вопросами, резкими ответами и мечтаешь о спокойных эфирах и «теплой водичке», тебе точно нельзя оставаться в политике. «Эхо», политик, не для таких, как ты». Ну, значит, «Эхо» и не для таких, как я. Я всё понимаю про «широкий спектр мнений», но это не имеет отношения к мнениям, это просто мерзость. Прощайте. Сожалею, соболезную, желаю скорейшего выздоровления».

В "ЭХО Москвы". В своё время я дал разрешению Эху использовать любые записи из моего ЖЖ (ksonin.livejournal.com). Это разрешение отменяется по причинам, изложенным ниже Борисом Акуниным.

В свое время я дал разрешение вашему сайту брать из моего ЖЖ и фейсбучной страницы любые материалы, которые покажутся вам интересными. Это разрешение с сегодняшнего дня отменяется. Я больше не хочу, чтобы у вас появлялись мои тексты.

На днях один политик отказался от эфира на «Эхе». Причиной стала я. Точнее не так. Причиной стал непрофессионализм этого политика. Потому как до меня, политик отказывался от эфиров и с некоторыми другими журналистами «Эха».

Население живо интересуется, что я имею сказать за Лесю Рябцеву.

интересно, удастся ли Лесе Рябцовой воспользоваться "символическим капиталом", который у нее образовался? Она имеет уже настолько "негативный имидж" (на который она смело решилась), что трудно представить себе ее карьеру вне Эха Москвы. А это означает, что ее судьба -остаться на Эхе после ухода Венедиктова. То есть она должна остаться командиром той части старой команды, которая захочет остаться на Эхе после того, как главредом от Газпрома туда будет назначен "гореславский".

Смешно сказать, но на «Эхе Москвы» я до сих пор иногда ощущаю себя «младшенькой». Когда я пришла в 94-ом, там уже, пусть в миниатюре, всё было. Всё, чем «Эхо» будет потом знаменито. Это потому, что у «Эха» были отцы-основатели, «родители». Корзун и Бунтман – прежде всего. Знаю, что Венедиктов пришел чуть позже, чем они, но и его я всегда воспринимала и воспринимаю именно так. Это они, вместе с несколькими менее известными сейчас коллегами, заложили фундамент самого невероятного в стране радио.

Пришла неоднозначная новость: из «Эха Москвы» уволился Сергей Корзун. Корзун считается одним из тех, кто создал «Эхо». Изначально учредителями «Эхо Москвы» как средства массовой информации являлись Московский городской совет народных депутатов, Ассоциация «Радио», журнал «Огонёк» и факультет журналистики МГУ. Корзуну было предложено возглавить редакцию. Другим основателем считается Сергей Бунтман. В 1994 году «Эхо Москвы» вошло в медиахолдинг «Группы Мост» Гусинского. Главный редактор Сергей Корзун ушёл в 1996 году на телевидение и вместо этой должности было два первых заместителя: Сергей Бунтман по программам и Алексей Венедиктов по информации. Венедиктов на радиостанции «Эхо Москвы» работает с августа 1990 года. Его пригласил туда Бунтман. Начинал с должности газетного обозревателя и корреспондента, затем стал политическим обозревателем, возглавил информационную службу и, наконец, в феврале 1998 года был избран на пост главного редактора радиостанции. Сейчас владеет 18% акций радиостанции. Сколько акций у Корзуна, я не знаю, а 66% акций у «Газпрома».

Я всегда считала себя реалистом. Ну, определение напрашивалось само — я концентрируюсь на позитиве, но где-то там, на подкорке, в памяти остаются и никуда не уходят негативные мысли. В принципе, это и дает объективную оценку происходящему. Это и помогает выживать. Без лишних розовых соплей/слюней, с нормальной долей цинизма…

 

Эхо уже долго балансировало на опасной грани, но с назначением нашистского комиссара Рябцевой, имеющей характерный для ликующей гопоты уровень интеллекта, знаний и готовности лизать, радиостанция кончилась.