Это не шутка. Ведущая "Эхо Москвы". Такая вот у них компетенция. "Я не ракетчик, я гуманитарий".

Ведущая Леся Рябцева на Эхо Москвы выдала, что в России живет 8 млн. человек. Это не прецедент на этом радио, а уже давно тенденция.

 Сожалею, что Вы ушли от содержательного разговора о процессе деградации «Эха». Возможно, Вы не видите этого очевидного для меня и многих наших с Вами коллег, экспертов и слушателей факта. Возможно, видите, но не хотите обсуждать публично. Возможно, не считаете меня достойным собеседником. В любом из этих случаев это Ваше право и Ваш выбор, который я уважаю.

 Дорогие друзья и сочувствующие, вот я вижу, как нарастает критика "Эха Москвы". Типо, недостаточно оппозиционненько это все. Особенно умиляют в этом плане старые мудаки (за базар отвечаю), которые когда-то много лет работали инструкторами Дзержинского райкома КПСС г. Москвы, а сейчас отсиживаются в Праге под абсолютно лживым предлогом, что их кто-то преследует. (На самом деле - никто, они просто классические неуловимые Джо из анекдота).

 С любопытством и интересом прочитал Ваш разбор нынешнего состояния «Эха Москвы». Как всегда, вы искрометны и ярки, парадоксальны и лукавы. Наслаждение.

 По многочисленным просьбам аудитории... )) Так сказать, послевкусие и выводы. Итак. 

 К 15-й годовщине путинского царствия журналистика как самостоятельная территория общественного разговора исчезла. Остались мелкие, в основном микроскопические, островки. Самый крупный остров журналистики в России – «Эхо Москвы». Его аудитория неизмеримо меньше аудиторий пропагандистских телеканалов, и одновременно неизмеримо больше всех остальных островков журналистики, которые к тому же постоянно уходят под воду цензуры. Мокрые, голодные и продрогшие журналисты, как зайцы из рассказа Некрасова, все эти 15 лет прыгали в лодку Алексея Венедиктова. «Эхо» постепенно становилось монополистом в сфере плюралистической информации. И заболело всеми болезнями, присущими любому монополизму.   Синдром советской продавщицы Те, кто открывал магазины после развала СССР, принципиально не брали на работу людей с опытом в советской торговле, поскольку навыки, приобретенные в этой системе, искоренить невозможно. Это синдром советской продавщицы, состоящий из трех частей. Часть первая: хамство по отношению к покупателю, воплощенное в незабываемых «вас много – я одна», «не нравится – не бери», «разуй глаза – все перед тобой на прилавке». Часть вторая: умение достать дефицит и толкнуть его из-под прилавка. Часть третья: привычка халтурить, работать спустя рукава, утрата профессионализма. Все эти признаки синдрома советской продавщицы обнаруживаются у ААВ и в целом сказываются на работе «Эха Москвы». «Не нравится – слушайте другое радио!», «Аптека – за углом!», а также иные, не менее хамские реплики, стали нормой общения главного редактора «Эха» с теми, кто, по идее, является его кормильцем – со слушателями.

 Мы с таким удовольствием и с такой легкостью создаем себе образы. Нам нравится верить в какого-то идеального Шендеровича, пропИтого Венедиктова, агрессивного Багирова и тупую Рябцеву. Нам нравится создавать эти образы и верить в них. До такой степени, что, в итоге, сталкиваясь с настоящим — не верим. Нам нет смысла верить.